Где под черной скалой обитает  столетний спрут,
Где ночами кричит сова и ворчит сосна,
Где сбоит навигатор, и компасы часто врут,
Там в сторожке у края леса живёт она.
Не пройдешь  мимо дома по тропке, ведь дальше топь,
Водяные да лешие в чаще той правят бал.
Ты стреножишь коня, остановишься на пит-стоп,
Ты войдёшь в этот дом и найдёшь, что всегда искал.

Что ж ты верный хорт ощетинился? Что воронье перо встрепенулось?
Что ж ты волчья сыть, спотыкаешься? Аль беду какую почуяли?
Чудо-юдо двенадцатиглавое под калиновый мост вернулось,
Серебром плачу, жизнь во тьме влачу, убежать хочу, но смогу я ли?

Где забытая печь уж сто лет печёт пироги,
Где  по крику «Let’s go!» турбо-ступы взлетают ввысь,
Где вдали слышен страшный скрип костяной ноги,
Там к твоей палатке неслышно крадётся рысь,
Или может быть это медведь – хозяин лесов,
Или змей-Горыныч, хотя, он откуда тут?
Нет, скорей всего это стая тех гончих псов,
Что с рожденья мира по следу к тебе идут.

Что ж ты верный хорт скулишь жалобно? Что вороний сын клювом щелкаешь?
Что ж ты волчья сыть, перешла в галоп? Аль напасти какой не вынесли?
Перессорилась правда с кривдою - хочешь зайцем вой, хочешь, волка ешь,
Кто на липовой ноге, на березовой клюке? Вдалеке, за холмом, уж не Лихо ли?

Слушай сказку малыш, в ней найдётся понюшка лжи,
Остальное, клянусь, я своими глазами, зрел.
В том краю, где сочны луга и остры ножи
В том краю, где под небом положен всему предел.
Эй, без слёз! Я возьму тебя как-нибудь с собой, 
А теперь  засыпай,  отдохни, набирайся сил.
Как проснёшься – увидишь вокруг себя мир другой.
Извини, выбор сделан, ты этого сам просил.