Нет никаких нас, есть наша ложь что вдохновляет 
сердца 
коварных лицимеров, блуждающую рать, мы
ради пьяной драки,
кривляясь, выбирали в друзья, чтоб ожила
поэзия безликого творца
из роя ядовитых змей, безудержной волной
насилия, 
на улицах, что отравляли нас тоской,
печальными детьми, встречались, может быть,
когда-то мы.
Совсем другим, из темноты, врываясь с яростью
вандала
в движении фатальной мессы, восставшей
горечи воспоминаний будет мстить,
низвергнутой в огне родной помойной яме,
сражаясь с неприступной пустотой уюта брошенных
квартир,
как нелюбимый сын в капкане смерти,
рыдая в объятиях отца, таких теплых и крепких,
нам дарят редкую возможность
сделать полной грудью вдох, 
надев смиряющий намордник,
и расцелованной рукой опасным скопищем
животных
укроет нас в ржавой утробе клетки,
тот, кто за зло вознаградил любовью.