Наступило время ноябрьских бабочек на траве. 
Луна звучала как гонг, хотя не являлась гонгом. 
Я учился видеть истинный смысл вещей, находить ответ. Учитель вел меня так, как ведут ребенка. 

Учитель вел меня по саду монастыря. 
«Вот это камень», - говорил он. Я видел камень. 
«Камень сказал». Но камни не говорят. 
Чтобы постичь, я касался его руками. 

Он отзывался под пальцами влажным мхом, 
под ним проступали трещины и уступы. 
Эхо, живущее в камне, искало ход. 
Я касался камня, оно отвечало стуком. 

Я понимал, что в камне сокрыта суть 
глубинного эха, гудящего в недрах гулко. 
Я слушал камень, держал его на весу, 
пытаясь найти в породе источник звука… 

Наступило время ноябрьских бабочек на траве. 
Учитель замедлил шаг, наклонился к камню. 
«Это просто камень и он абсолютно нем. 
До тех пор, пока ты не коснулся его руками»