Семнадцать лет просидел в скорлупе,
И только вылупился на свет,
Показался он ему не таким ярким и теплым,
Каким он ожидал его будучи ребенком.
Не замечал всех этих серых туч, накрывающих надолго, 
То место, то пространство, где ходит его тело,
Где оно ложится спать, и чистит свои зубы,
Где пьет с артистами своей жизненной труппы,
А завтра лежит в весь день в кровати трупом, 
Но живым. Где вокруг на нем наживаются проходимцы,
Продающее мороженое, кока-колу и леденцы
Иногда из этих туч капают слезы этого парня или того, 
Кому он сделал больно. Порой он не заслуживает никакого нисхождения.
Каждый отразится в зеркале в свое время,
Узнает ли себя таким, каким его видят другие
Или отвернется прочь и в свое отражение плюнет.
А может полетит камень и все сомнения развеются,
И он таким же останется, растоптав осколки совести.
Его не запомнят люди, про него не напишут повести,
Лишь на гранитном квадрате приклеят овальный рисунок.
Это его фотография, пару цветов и кучка сосулек, которые скоро своруют.
Порастет все сорной травой, пройдут годы и все забудут это проходимца, 
Который всегда стоял на своем, который не смог адаптироваться к тому,
Кто его окружает. Замкнулся в себе и отчаялся, стал печальным и бессмысленным.
Налысо стричься, ногти кусачками, не ровнять пилочкой.
Выкинул ванну, теперь душевая кабина. Дрочит утром, в обед и на ужин,
Интернет трафик ради порнухи. Однажды и это наскучило.
Заебало на складе грузчиком. Более явно проявлялась внутренняя пустошь.
В ней камни и рутинное болото, лягушки молчаливые и лес без эха,
Некуда идти в такой безысходности, каждый день сущность намекала о ненужности,
А он нуждался в поддержке, хотел увидеть искорку дружбы.
Но видел лишь тень и над головой серые тучи, 
Они были даже когда все загорали, когда все купались и радовались жизни и отпуску лету
А серый человек сидел рядом в полиэтиленовом плаще и зонтом, 
Он наблюдал за радостью и морганием улыбок загорелых лиц. 
Кусочки эйфории порхали как бабочки, его остерегались, не подлетали близко.
Дорогих машин и солнца в воде блики. Он их видел, но не видел в этом смысла.
Вечером домой, по пути в магазин за пивом и чипсами. Онлайн-фильм, порево, дрочка.
Двенадцать. В одеяло закутываясь в одиночку, будильник на работу на 10 минут ранее,
Чтобы утром после звонка подольше поспать, 
Чтобы опять проснуться, провести день и обратно в кровать,
И такой же будильник, и такое же утро. От этих круговоротов стало совсем муторно.
От этой жизни рвотный рефлекс. Против такой депрессии нет таблеток,
Есть лишь одно лекарство, но оно – одноразовое. И он решился,
Даже не стал глаза закрывать. Как голубь вылетел с крыши и увидел первый раз солнце
Пускай он насмерть разбился, но почувствовал себя свободным.