Сын! Если я не мертв, то потому
     что, связок не щадя и перепонок,
     во мне кричит все детское: ребенок
     один страшится уходить во тьму.

     Сын! Если я не мертв, то потому
     что молодости пламенной -- я молод --
     с ее живыми органами холод
     столь дальних палестин не по уму.

     Сын! Если я не мертв, то потому
     что взрослый не зовет себе подмогу.
     Я слишком горд, чтобы за то, что Богу
     предписывалось, браться самому.

     Сын! Если я не мертв, то потому
     что близость смерти ложью не унижу.
     Я слишком стар. Но и вблизи не вижу
     там избавленья сердцу моему.

     Сын! Если я не мертв, то потому
     что знаю, что в Аду тебя не встречу.
     Апостол же, чьей воле я перечу,
     в Рай не позволит занести чуму.

     Сын! Я бессмертен. Не как оптимист.
     Бессмертен как животное. Что строже.
     Все волки для охотника -- похожи.
     А смерть -- ничтожный физиогномист.

     Грех спрашивать с разрушенных орбит!
     Но лучше мне кривиться в укоризне,
     чем быть тобой неузнанным при жизни.
     Услышь меня, отец твой не убит.