Пока ты с головой в петли ныряла,
Я тоже, как повешенный, петлял,
Извивался, увиливал, но
Извилин-то не прибавилось в голове. 

Ты балуешь меня, взбалмошная.
Но после двенадцати поедешь на бал. (нет)
Ааар, но главное мы живы и сыты.
Ага, есть чем гордиться.
Пойдет снег и квартирный вопрос превратится
 В вопрос на засыпку. 

Опять. И сна не в одном, 
Морфей, брось мне песок в глаза.
Когда солнце уходит к западу.
Я вижу, как заводы Атлантами 
Устают держать небо.
Ты нигде не была. И я нигде не был.

Но мы с тобой были везде.
Мы голодны и раздеты,
Нам холодно, чтобы согреться 
Я сую два пальца в тебя.
Хотя, проще засунуть в розетку.
Посмотри усталыми зенками на меня.
Назови своим светилом.
Я буду, буду твоей таблеткой аминазина.
Возьми за руку робко.
Наши мысли бомжуют, 
Живущие в черепных коробках.
А ты главное жуй и глотай.
Глотай и жуй. 

Можешь просто глотать и сглатывать. 
Все эти сказочки складные. (Расскажи еще)  
У нас есть еще тысяча и одна ночь.

Мне приятнее думать, что мои  набухшие вены
Следы твоих нежных прикосновений.
Мы, будто Адам и Ева, 
Держащие глазные яблоки.
Вот тебе ружье, родная. 
Спускай курок плавно.

Вместо меня в твою плоть всё чаще входит игла. 
Мы ищем дом в городах и сёлах,
Ведь я твой суицидальный поросёнок.
Пиф-паф.  

Вот чего-то люди суетятся, как пришибленные.
Надвигается этот паршивый туман. Утро.
Мы на детской площадке, сожми ладонь.
Моя госпожа  Белладонна, и молча закурим.
Посмотри, я твоя смешная ошибка.