В моих наушниках снова Земфира. 
Заторможенные мысли и замерзшие пальцы. 
Мы вместе виснем на пропитых квартирах, 
Путаемся вдвоем в паутине станций. 

Уши ласкает прокуренный голос. 
В легких дымом оседают стихи. 
Меня рубят, как налившийся колос 
Ее четырнадцать недель тишины. 

Мы видели во снах небо Лондона, 
С ней интересно, а с другими не очень. 
Она любит меня звуковыми волнами, 
А я убью соседей, если она захочет. 

Все равно.
Скончаться в прямом эфире, 
Или прожить еще сотенку лет. 
Только бы не замолкала Земфира, 
И во рту оставался честный вкус сигарет.