в очередной раз на листе разделяя соблазны,
понял на сколько мир вокруг становился опасным,
кластер забит хернёй и причем до отказа,
но пхд в моих мозгах обезвредит заразу,

на сколько часто патрули в казырьках у ломбарда,
в поисках штампа, потрашат мой заебанный паспорт,
пацик жизнь без обвертки весомая такса,
и кровь на майке от побоев не больше чем клякса,

бабоны едут на спальный район, 
а каждый сыщик в фуражке [bad word] 
я вынимаю из носа тампон,
и добиваю открытый бурбон.

в стране героев, полно пидарасов,
и стоя пью за них не чокаясь молча, ни разу,
браза, ебальник бьётся об кафель как ваза,
но это тело уже врядли вернётся на базу.

стоит на месте поломаный флюгер,
пугает ландуха мой дедушкин трофейный люгер,
он ноет так же как на сцене, повзрослевший губин,
стиль стал опасным и сердитым, как старенький крюгер.

брюки надели те с кем сидели за партой,
я поливаю стены думы коричневой краской,
им вечно не хватает денег, на смену запаски,
иду пешочком по району балончик как бластер,

мир разрисованный тонами, не теми что бляди,
забавы ради и откуда их тут столько стало,
карма очистила мой быт от дряни и гадин,
а остальные будто хором спустили забрало.

убитый в щебень, охотник за правдой,
согнул колени, но давольное сделал ебало,
вспомнил сизо и трёх объебаных в мясо [bad word] 
приём кентов и как трещали верхушки кустов.

как потихоньку уходили за другом ребята,
корпус заляпаный в крови и немного помятый,
посланый блат и вместе с ним шли туда же чертята,
и в сторне молчавших жителей шостой палатыы.