На треснувших окнах истраченный век  
вписан косыми крестами  
и медный безумец, сползающий в землю  
молча прощается с нами.  
Гирями страхов уходит под лед  
память жестоких зим  
звоном печальным прощается город  
с умершим прошлым своим 
На обескровленных вьюгой домах  
вмерзшие в память слова  
судьбы и стены стираются в пыль  
о времени жернова  
но что там за сны возникают во тьме  
непризнанных городов  
и музы, блюющие на чердаках  
каких наплодят стихов? 
Судьбы и стены, лестницы вниз  
века измены - эры каприз  
Кто эти тайны завтра поймет?  
Свет на мгновенье, а память на год... 
Эй, оборви этот траурный миг  
пятый евангелист,  
и опусти золотое перо  
на времени белый лист  
и три эпохи, три круга пустых  
вычеркни легким движеньем -  
истраченный век уплывает в залив  
вечной реки отраженьем. 
Медный архангел города-сна  
из-под копыта рвется весна  
Белые скалы зимней реки -  
городу мало вечной тоски...