Мне пел-нашёптывал начальник из сыскной:
 Мол, заложи их всех, зачем ты воду мутишь.
 Скажи, кто в опера стрелял, и ты "сухой",
 Не то ты сам себе на полную раскрутишь. 

А в небе синем алели снегири,
 И на решётках иней серебрился...
 Сегодня не увидеть мне зари,
 Сегодня я в последний раз побрился.
 А в небе синем алели снегири,
 И на решётках иней серебрился...
 Сегодня не увидеть мне зари,
 Сегодня я в последний раз побрился. 

А на суде я брал всё на себя,
 Откуда ж знать им, как всё это было.
 Я в хате был, и не было меня,
 Когда [bad word] Натаха умочила. 

И будет завтра ручеёк журчать другим,
 И зайчик солнечный согреет стены снова,
 Ну, а сегодня скрипнут сапоги,
 И сталью лязгнут крепкие засовы. 

А на свидание, руки разбросав,
 Как чайка крылья, старенькая мама.
 Меня молила, падая в слезах,
 Чтоб я сказал им всё, но я упрямый. 

Ах, мама, мама, ты мой адвокат,
 Любовь не бросить мордой в снег апрельский.
 Сегодня выведут на тёмный двор солдат,
 И старшина скомандует им: "Целься!".
 Ах, мама, мама, ты мой адвокат,
 Любовь не бросить мордой в снег апрельский.
 Сегодня выведут на тёмный двор солдат,
 И старшина скомандует им: "Целься!". 

А за окном буянила весна,
 И в "воронок" меня из зала уводили,
 И я услышал, как вскрикнула она:
 "Алёша, не забуду до могилы!" 

И будет завтра ручеёк журчать другим,
 И зайчик солнечный согреет стены снова,
 Ну, а сегодня скрипнут сапоги,
 И сталью лязгнут крепкие засовы.
 И будет завтра ручеёк журчать другим,
 И зайчик солнечный согреет стены снова,
 Ну, а сегодня скрипнут сапоги,
 И сталью лязгнут крепкие засовы.