Сережа! Как зеленая нива полно твое бедное сердце
Страданьем по весьма привлекательной барышне в белом во всем.
Сережа! На ее белоснежном плече будет можно погреться.
А дальше – она будет твоей, и никто уж тебя не спасет.

  Когда б ты согрелся оранжевым уличным светом,
  Когда б ты увидел над городом вечный покой,
  Когда б ты лежал на снегу и страдал за планету,
  Планета тебе рассказала бы, кто ты такой.

Сережа! Твоя барышня станет большой аппетитной супругой
В лиловых полосатых трико, а по праздникам – в белом во всем.
Сережа, даже если ты бросишь ее, ты поедешь по кругу,
Работа и паленая водка – ничто уж тебя не спасет.

  Когда б ты поехал с работы не так, как бывает,
  Когда б ты сошел на конечной и вышел к воде,
  То в зеркальце мутном бедовый водитель трамвая
  Глядел бы тепло – так никто на тебя не глядел.

Сережа! Для таких раздолбаев, как я, ты – нормальный художник,
И город - этот город хранит, как умеет, тебя от машин.
Сережа, через год ты подаришь ей фен и рецепты пирожных,
А дальше – она будет гордиться тобой и гонять в магазин.

Когда б ты гонялся в трусах по рязанской метели,
Когда бы ты плакал один от любви к красоте,
Тогда б твои белые птенчики – раз – и запели
Под белой луной на твоем знаменитом холсте.

2002