Мне что-то стало трудно дышать.
                          Что-то со мною нужно решать.
 То ли это болезнь суеты,
                        То ли это боязнь высоты.
                     О, друзья мои, дышащие легко!
                             Почему вы всё время так далеко?
                                Если мог чей-то дом над землёй парить,
                       Почему моему это не повторить?

  
                               Никто не знает, что мой дом летает.
            В нём орущие дети и плачущий пёс.
                               Никто не знает, что мой дом летает...
                            О только бы ветер далеко́ не унёс!

  
 Значительно легче стало дышать.
 Вот и всё, что нужно было решать.
 А всё-таки чем-то таким грешу,
 Что не поддается карандашу.
О друзья мои, дышащие легко!
Почему вы опять от меня далеко!
Даже здесь, в этой области неземной,
Вы опять не рядом со мной!

  
Никто не знает, что мой дом летает.
В нём орущие дети и плачущий пёс.
Никто не знает, что мой дом летает…
О, только бы ветер далеко́ не унёс!

  
 Вот так я пела, а ты кивал.
 А ветер нас относил в океан.
 Но, как бы ты ни был самолюбив, —
 Я не из породы самоубийц.
О, друзья мои, дышащие легко!
Вы опять далеко́…
Даже если отважусь я на прыжок —
Кто постелет внизу лужок?

  
Никто не знает, что мой дом летает.
В нём орущие дети и плачущий пес.
Никто не знает, что мой дом летает…
Только бы ветер, ветер… ветер… ветер…