Если не весят ничего слова, то зачем этим людям слух.
И невозможно что-то доказать, если спит изможденный ум.
Если у черни слепы глаза, они чудес не увидят вдруг.
Если бы не был немым, сказал, что нас всех поразил недуг.

Я тут на днях был в цирке: меня уболтали.
С детства не ходил, ведь и в те дни не был занят.
Да и цирк не бывает плохим, там всегда нормально,
Правда, взрослых мало, и навозом воняет.
И знаете что? Мне крайне понравилось шоу.
Я жаждал купить DVD с ним и, жаль, не нашел,
Как стая воров пару лет охмуряла народ,
Кино пожестче, чем "15 друзей Оушена".
Глупый мусор свихнулся, к старости растратил ум свой,
Силиконом губы надул, зал ужаснулся.
Глаза крысиные опустит, говорил с чувством про русских.
Медведь плясал, жрал яблоки со вкусом.
"Впервые под куполом, - проорал мужчина.
- Клоун Бонит вам прорекламирует машины."
В зале зевота, да и говорить чего там:
С рекламой такой только детям покупать охота.
Потом был просто клоун, звать Федотом.
Потом клоун с молотом и бородатый кто-то.
На память пару фото с помятой попой гимнасткой
Феклой и с бегемотом. Я домой ушел с охотой.
И думал: где ты? Тот, кто знает ответы.
Кто спасет земли, умытые кровью дедов.
И напоследок я думал о том, кто вы,
Те, кто кого угодно выбирать готовы.

Если не весят ничего слова, то зачем этим людям слух.
И невозможно что-то доказать, если спит изможденный ум.
Если у черни слепы глаза, они чудес не увидят вдруг.
Если бы не был немым, сказал, что нас всех поразил недуг.

Смех вам нужен, но в зале пустом не до шуток.
Здесь тихо до жути и темно, никто не мутит трюки.
Нет акробатов и никто не прячет карты в руки.
Нет музыки, дамы там кольца не крутят.
На арене нет никого, так приколол их новый цирк,
Кричали "Бис! Еще давайте! Молодцы!".
Может кто из-за кулис и вышел, но тьма в зале
Люди в экстазе, люди захлопали, люди встали.
Пустота - верх потехи, молчание как в Африке снег и полеты во сне.
Никто не ослеп, но никто и не видит, что это, и довольны,
Наслаждаются печалью, развлекаются болью.
Толпой они во всем обвинят светящийся шар.
Кто-то потом крикнет, что там было слишком жарко.
Когда раскроется обман и явится чудо, впредь
Станет понятно, что, чтобы видеть, надо смотреть.

Если не весят ничего слова, то зачем этим людям слух.
И невозможно что-то доказать, если спит изможденный ум.
Если у черни слепы глаза, они чудес не увидят вдруг.
Если бы не был немым, сказал, что нас всех поразил недуг.

Если не весят ничего слова, то зачем этим людям слух.
И невозможно что-то доказать, если спит изможденный ум.
Если у черни слепы глаза, они чудес не увидят вдруг.
Если бы не был немым, сказал, что нас всех поразил недуг.