Автор: Федерико Гарсиа Лорка
Сборник: Введение в смерть (Поэт в Нью-Йорке, 1929 - 1930)
Читает: Michelle Paffer
Музыка: Деревья умирают стоя – Потерянный на озере в тумане

НОКТЮРН ПУСТОТЫ

    Чтобы знал я, что всё невозвратно,
    чтоб сорвал с пустоты одеянье,
    дай, любовь моя, дай мне перчатку,
    где лунные пятна,
    ту, что ты потеряла в бурьяне!

 Только ветер исторгнет улитку,
 у слона погребённую в лёгких,
 только ветер червей заморозит
 в сердцевине рассветов и яблок.
 Проплывают бесстрастные лица
 под коротеньким ропотом дёрна,
 и смутней мандолины и сердца
 надрывается грудь лягушонка.

 Над безжизненной площадью в лавке
 голова замычала коровья,
 и в тоске по змеиным извивам
 раскололись кристальные грани.

    Чтобы знал я, что всё пролетело,
    сохрани мне твой мир пустотелый!
    Небо слёз и классической грусти.
    Чтобы знал я, что всё пролетело!

 Там, любовь моя, в сумерках тела, -
 сколько там поездов под откосом,
 сколько мумий с живыми руками,
 сколько неба, любовь, сколько неба!

 Камнем в омут и криком заглохшим
 покидает любовь свою рану.
 Стоит нам этой раны коснуться,
 на других она брызнет цветами!

    Чтобы знал я, что всё миновало,
    чтобы всюду зияли провалы,
    протяни твои руки из лавра!
    Чтобы знал, я, что всё миновало.

 Сквозь тебя, сквозь меня
 катит волны свои пустота,
 на заре проступая прожилками крови,
 мёртвой гипсовой маской, в которой застыла
 мгновенная мука пронзённой луны.

 Посмотри, как хоронится всё в пустоту.
 И покинутый пёс, и огрызки от яблок.
 Посмотри, как тосклив ископаемый мир,
 не нашедший следа своих первых рыданий.

 На кровати я слушал, как шепчутся нити, -
 и пришла ты, любовь, осенить мою кровлю.
 Муравьёнок исчезнет - и в мире пустеет,
 но уходишь ты, плача моими глазами.

 Не в глазах моих, нет, -
    ты сейчас на помосте
 и в четыре реки оплетаешь запястья
 в балагане химер, где цепная луна
 на глазах детворы пожирает матроса.

    Чтобы знал я, что нет возврата,
    недотрога моя и утрата,
    не дари мне на память пустыни -
    всё и так пустотою разъято!
    Горе мне, и тебе, и ветрам!
    Ибо нет и не будет возврата.

Перевод А. Гелескула