C'est pas seulement ma voix qui chante.
C'est l'autre voix, une foule de voix,
Voix d'aujourd [bad word] ou d'autrefois,
Des voix marrantes, ensoleillées,
Désespérées, émerveillées,
Voix déchirantes et brisées,
Voix souriantes et affolées,
Folles de douleur et de gaieté.

C'est la voix d'un chagrin tout neuf,
La voix de l'amour mort ou vif,
La voix d'un pauvre fugitif,
La voix d'un noyé qui fait plouf.
C'est la voix d'une enfant qu'on gifle,
C'est la voix d'un oiseau craintif,
La voix d'un moineau mort de froid
Sur le pavé d' [bad word] d' la joie...

Et toujours, toujours, quand je chante,
Cet oiseau-là chante avec moi.
Toujours, toujours, encore vivante,
Sa pauvre voix tremble pour moi.
Si je disais tout ce qu'il chante,
Tout c'que j'ai vu et tout c'que j'sais,
J'en dirais trop et pas assez
Et tout ça, je veux l'oublier.

D'autres voix chantent un vieux refrain.
C'est leur souvenir, c'est plus le mien.
Je n'ai plus qu'un seul cri du cœur :
"J'aime pas l'malheur ! J'aime pas l'malheur !"
Et le malheur me le rend bien
Mais je l' connais, il m' fait plus peur.
Il dit qu'on est mariés ensemble.
Même si c'est vrai, je n'en crois rien.

Sans pitié, j'écrase mes larmes.
Je leur fais pas d'publicité.
Si on tirait l'signal d'alarme
Pour des chagrins particuliers,
Jamais les trains n'pourraient rouler
Et je regarde le paysage.
Si par hasard, il est trop laid,
J'attends qu'il se refasse une beauté

Et les douaniers du désespoir
Peuvent bien éventrer mes bagages,
Me palper et me questionner,
J'ai jamais rien à déclarer. [bad word] moi, part en voyage.
Un jour je le rencontrerai.
peine j'aurai vu son visage,
Tout de suite je le reconnaîtrai...

Это не только мой голос поёт,
Это — другой голос, толпа голосов,
Нынешний или прежний голос,
Смешные, солнечные голоса,
Огорченные, восхищающие,
Душераздирающие и разбитые голоса,
Улыбающиеся и взволнованные голоса,
Безумные от боли и от радости.

Это — голос совсем новой печали,
Голос любви, умершей или живой
Голос бедного беглеца,
Голос утопленника под звук «плюффф».
Это — голос ребенка, которому дают пощечину,
Это — голос робкой птицы,
Голос воробья, умершего от холода
На уличной радостной мостовой...

И всегда, всегда, когда я пою,
Эта птица поёт со мной.
Всегда, всегда, еще живой,
Его бедный голос дрожит, боится за меня.
Если я скажу, всё, что он поёт,
Всё, что я видела, и всё, что я знаю,
Я об этом сказала бы чересчур и недостаточно
И все это — я хочу об этом забыть.

Другие голоса поют старый напев,
Это их воспоминание, больше не моё.
У меня лишь единственный крик души:
«Я не люблю несчастье! Я не люблю несчастье!»
И несчастье мне воздает хорошенько
Но я о нем знаю, оно меня не пугает больше.
Оно говорит, что мы поженились с ним вместе,
Даже если это правда, я не верю этому ничему.

Безжалостно, я стираю мои слезы.
Я их не оглашаю.
Если бы тянули стоп-кран (аварийный сигнал)
По поводу отдельных печалей,
Поезда не смогли бы никогда двигаться,
И я смотреть пейзаж.
Если случайно, он слишком некрасивый,
Я жду, чтобы он снова сменился на красоту.

И таможенники отчаяния
Могут действительно вскрыть мой багаж,
Меня ощупывать, меня расспрашивать,
У меня никогда ничего нет задекларировать.
Любовь, как и я, отправляется в путешествие.
Однажды я её встречу.
Едва я увижу её лицо,
Сразу же я её узнаю...