Улица провалилась, как нос сифилитика. 
Река — сладострастье, растекшееся в слюни. 
Отбросив белье до последнего листика, 
сады похабно развалились в июне.

Я вышел на площадь,
выжженный квартал
надел на голову, как рыжий парик.
Людям страшно — у меня изо рта
шевелит ногами непрожеванный крик.

Но меня не осудят, но меня не облают, 
как пророку, цветами устелят мне след. 
Все эти, провалившиеся носами, знают: 
я — ваш поэт.

Как трактир, мне страшен ваш страшный суд! 
Меня одного сквозь горящие здания 
проститутки, как святыню, на руках понесут 
и покажут богу в свое оправдание.

И бог заплачет над моею книжкой!
Не слова — судороги, слипшиеся комом;
и побежит по небу с моими стихами под мышкой
и будет, задыхаясь, читать их своим знакомым.