Однажды в апреле как небо горит
Увидел я, ужаснулся,
Меня окружил невидимый лик,
Снова к смерти я прикоснулся.

Тот, кто видел тогда это небо,
Если жив человек,
Резкий запах рвотного хлеба
Будет помнить вовек.

Умирала невидимой смертью Земля,
Умирала, страдала, рыдала,
От боли у многих ослепли глаза,
Время предупреждало:

Думать, думать, думать.
Думать, думать, думать.

Может нами не принят этот процесс?
Может нами думают где-то?
В наших мозгах обширный абсцесс
Как долго стерпит планета?

А  те парни, судить их не нам и не вам,
Что тогда совершили?
Ни за что, никогда я ответа не дам,
А так вот смотрите – простили.

Но мог ли кто раньше подумать?
Но мог ли кто раньше подумать?
Но мог ли кто раньше подумать?
Но думает кто ли сейчас?

А что было вокруг и за 30,
И за 40, и больше км,
Вижу я удивленные лица,
И мурашки бегут по спине.

Сколько не знаю, промчится
Весен и зим – не ко мне,
Как на снимках в памяти лица
Тех, кто был на моей стороне.

Как же это могло все случится?
Подфартило моей злой судьбе,
И мне приходилось вот стричься
И в моей ковырялись спине.

Но мог ли кто раньше подумать?
Но мог ли кто раньше подумать?
Но мог ли кто раньше подумать?
Но думает кто ли сейчас?
Что ветер нам завтра принесет в облаках?
Останется страх, останется страх…

Рядом со мной был тогда сущий ад,
Выжил – не ставьте мне свечи,
Просто пока эликсиром богат,
Бессмертен поэтому, вечен.