пролетая туманность кассиопеи, я вижу берег неба,
я вижу вещи, которых не было. которых не будет. 
в моем скафандре запотели стекла, и я чувствую ее руки. приближается звук строчными шагами в невесомости, не без помощи мыслей. вращающиеся лопасти проходят близко с моим миром из чисел и зарифмованных символов, что жестоко насилуют ростки сознания людей старой прошивки. мне в этом прошлом, да прожить бы. ошибки приведут любую голову на плаху, на аутентичной европейской площади из мощеного камня. уметь плавать, но утонуть в лаве. истина кланяется с языка Триглава, что молвит загадками. у каждого в детстве были задатки скопированные из прошлой жизни, метафоричные образы льются на пол с карниза, топят соседей снизу в перевернутом доме с той стороны зеркала, я вижу шестерки в оценках плохопрорисованных людей напротив. закрыты ящики в головном комоде и засыпая мечтой, там тепло где не бутафорское из розетки, или записью кассетной, а говорящее привет лучами солнца, в купе с ветром, и время замедляется тихим эстонцем в плаще и с газетой, на соседней лавочке, что в паре метрах от памятника джентльменским манерам,сверяет часы с тенью, или с теми, кто высоко котируется. рисуются картины сами по себе кистями в воздухе, статуи людей разбиваются в россыпь с высоты птичьего полета, и пора присвоить штрих коды человеческим особям, с нулем в районе предсердия, достигающим ничего, с особым усердием.