Я всё ещё здесь. 
После всех моих поверхностных мелкобуржуазных потрясений.
После маленьких комедий и отстиранных от крови воскресений.
После десяти лет молчания и одной ночи в разговорах с любовью всей моей жизни,
После неоновой темноты и воскового сияния я здесь. Навеки и присно.
Я видел мечты, которые вели странных людей в эластичный тупик, очень похожий на гипермаркет.
Я видел собаку в человеческой одежде. Она срала на тротуар.
Я видел, как лежит вечно молодой труп Колтрейна, а рядом гниёт заживо какой-нибудь Мортон Харкет,
 И алкаши-прометеи ценою печени дарят мещанам очередной пожар.
Я всё ещё здесь. В рабстве иллюзий.
Топчусь на месте, и место называется рабочим.
Это не плантация, но кругозор приходится сузить,
Чтобы остаться в безопасности и не слишком отличаться от прочих.
Я слышу, как взрослые поют всё ту же песенку:
Встаньте, дети, встаньте в круг - из круга будет уже не выйти.
Вьются петли из верёвок карьерной лесенки,
Рвутся соединяющие людей эмоциональные нити.
Я здесь.
В квартире похожей на номер гостиницы.
В городе, созданном для туристов и фотографий.
Финский залив за окном не стоит чернильницы,
А здесь и сейчас - дороже всей моей биографии.
Я ощущал как мир сочувственно приобнял меня за плечи,
Я чувствовал спиной похожее на близкую долгожданную встречу,
Но как всегда встретил лишь себя...
Я закашлялся от дыма отечества, 
Которое оформило на меня опекунство.
Кажется, я прячу что-то от человечества,
Как ребёнок, который не хочет делиться вкусным.
Но я верну этот долг. Природе или обществу - ещё не ясно.
А пока меня не поймали и не собрали улики 
Остаётся парадоксальное ощущение того, что жизнь не напрасна.
Наверное, это типичная игра человека, живущего в мегаполисе.
У меня свои методы медитации,
Кармические круги продления медицинского полиса
И нирвана прокрастинации.
Я всё ещё здесь. Мечтал ли я об этом когда-то?
И о чём мечтать после того, как понял, что оправданные надежды - это оксюморон?
Люди вокруг плачут над своими зарплатами.
В обществе, где желание преподносится как главная ценность
Не все умеют смотреть на вещи с юмором.
Как всякий художник я писал свои картины на стене собственной тюрьмы.
Противопоставлял своё эго миллионам, продолжая стоять на глыбе слова "мы".
Я был воинственным пацифистом все эти дни, мой друг,
Но воевать художнику с обывателями должно быть стыдно.
И я объявляю другую войну -
Войну художникам, чьи банальные, пошлые краски
Стали настоящим проклятием для таких, как я
И опиумом для нашего доверчивого народа.
По их виду судят о целом виде.
Но время слишком нейтрально, чтобы остановить их.
Язык мой - враг хорошего.
Он отлично подходит для флирта или для описаний будущего или прошлого -
Что, в сущности, одно и то же.
Для языка нет, и не было разницы
В чьё сердце летят его снаряды,
и лишь потом становится ясно, 
Что говорить словами - значит не быть по-настоящему рядом.
Тишину можно только выключить.
Этим-то она и отличается от шума.
А мои слова не отличаются от шума ничем.
Ты слушаешь не меня, а некую сумму решённых или запущенных проблем.
Со стороны всё выглядит неподлинно.
Наверное, адская смесь, по которой ты и скучаешь,
Но тени исчезают в полдень, а то, что остается здесь -
Будет моментом, которого ты никогда не ценишь и не замечаешь.
Боюсь, моя жизнь мне нравится лишь потому, 
Что я верю в то, что она изменится.
Эта формула, которая понятна уму,
Но душа как всегда ленится.
Но я рад остаться даже здесь.
В этой комедии положений, времён и мест.
В относительности фактов и неуклонности заблуждений...