А за моим окном трамвай, сухая осень, дворник Фёдор.
И метла, и Фёдор с самого утра гоняют листья.
А у моей гитарки есть фанерка, дырка, палка, струны,
И колки, короче, слушай, мужуки, сыграю пестню
Про то, что мне всё пофиг, я живу, но как-то скучно.
Вот за моим столом сидят Петро, Григорий, Венька, Сидор
И Мирон, который мыслью устремлён куда-то в небо.
Мирон по-своему умён, он знает цены на спиртное в Ливерпуле
И на наш одеколон в Москве и в Туле, 
Хотя он, босяк, ни разу не был дальше гастронома.
А мне всё пофиг, я живу без Ливерпуля, даже без одеколона,
Только без гастронома как-то скучно.
Петро играет рокенролл в какой-то банде на гитаре
И поёт, когда в ударе, но вот беда: удар бывает не всегда,
Гитара в обчем ерунда, ещё беда, что в каждом ухе по банану.
А Гришка тащится от баб, вчера ходил к врачу,
Потом метнулся в спорттовары и купил себе гидрокостюм
Повышенной защиты.
А мне всё пофиг, я живу без рокенролла и без баб,
Хотя без баб и рокенролла жутко скучно.
Вениамин вчера принёс коробку странных папирос,
И сразу стал героем дня, а по обкурке делал бизнес
На почтовых черепахах.
А Сидор любит рисовать углём и красками на стенках и заборах,
Утверждает «ундеграунд», только местный участковый
И общественность двора не догоняют.
А мне всё пофиг, я живу без черепах, картин и красок,
Но без красок, черепах, картин и Сидора мне скучно.
(Самый жизненный куплет этой песни)
А за окном опять трамвай и снова осень, тот же дворник
И метла, и так же с самого утра гоняют листья.
А мне-то в обчем всё равно, что заколочено окно,
И что не мыт уже давно, и что вино – говно,
И что? Аще какое ваше дело? Какое ваше дело?
Кому какое? Что вот я, вот так и живу, и мне всё пофиг
Абсолютно.

(с) А. Зименс