Август, божественный месяц, созрели земные плоды, виноград, баклажаны,
Август, зеленые клены наглядно сияют на плоской небесной эмали,
Лето исходит последней жарою, срываясь на грозы, скрываясь в туманы,
Душные полдни, ознобные ночи, больная птица на скомканном одеяле,
Глаза у птицы заволокло, серые с золотом глаза у птицы,
Птица дышит хрипло и тяжело, темные перья ее разметались,
Птица заглядывает в меня за миг перед тем, как начать мне сниться,
И, засыпая, берет мою руку невесомыми призрачными перстами.

Откуда ты знаешь про ангелов,
Сказать смешно,
Как любят они, что едят они, о чем грустят,
А даже если никак не любят, мне уже все равно,
Следы от ее невесомых пальцев на коже моей горят.

Осень-арахна плетет кружева, все одно — получаются липкие сети,
Северный ветер рвет черепицу с моей и так-то нетвердой крыши,
Когда-то давно мне хотелось спасти всех раненных в жопу на этой планете,
Но Бог оказался на высоте и меня не услышал.
Если бы только узнать, как можно распахнуть ее клетку, вернуть ей воздух,
Если бы только успеть отыскать для нее у аптекаря целебные зерна,
успеть, потому что золотые глаза уже тускнеют. Пока не поздно,
Вернуть ее в небо, и не умирать, и бить крылами в чертогах горних,

Оставь в покое ее, Боже мой,
Уйди и забудь.
Не лезь в чужую жизнь, Боже мой, будет только хуже.
Но когда я вспоминаю глаза ее, мне уже не уснуть,
Я вижу только глаза ее, и весь этот мир мне нафиг не нужен.

Август, божественный месяц, потоки метеоритов, летучие мыши тоже,
«Август» — само это слово застряло в горле, как пакостной крови сгусток,
Ты же не лекарь, ты шарлатан, а не врач, ты помочь ей никак не сможешь,
Откуда ты знаешь, как умирают ангелы, будь им пусто!
Нет таких трав, чтоб сорвать, заварить, растереть в меду и скормить по 
ложке.
Осень-арахна глядит сквозь решетку ажурной листвы золотыми глазами,
Но если я вправду увижу, как эти глаза застилает серая пленка,
Легче мне будет, если моя голова разобьется о серый камень.

Анафеме предан тот, кто не верит, что кроме земли, есть что-то еще.
Анафеме предан тот, кто скажет, что у птиц и у ангелов нет души.
Я умоляю ее — держись.
Я умоляю ее — держись.
Я целую ей полупрозрачные руки и заклинаю — дыши.