Пушкин

Собирался в дальнюю дорожку, 
жадно ел моченую морошку. 
Торопился. Времени в обрез. 
Лез по книгам. Рухнул. Не долез. 
Книги — слишком шаткие ступени. 
Что еще? За дверью слезы, пени. 
Полно плакать. Приведи детей. 
Подведи их под благословенье. 
Что еще? Одно стихотворенье. 
Пара незаконченных статей. 
Не отправленный в печатню нумер. 
Письмецо, что не успел прочесть. 
В общем, сделал правильно, что умер. 
Все-таки, всего важнее честь. 

Ну, вот и все. Я вспоминаю вчуже пустой осенний выморочный день; на берегу большой спокойной лужи, где желтая качалась дребедень, тетрадку, голубевшую уныло, с названьем недвусмысленным - "Тетрадь". Быть может, поднимать не нужно было, а может быть, не стоило терять.