Будь проклят миг,когда я, не смышлёный,
в истории, решив оставить след,
уверовав,что больно одарённый,
повесил на себя ярлык -поэт!

Бродил по паркам я в пальтишке сером,
Встречался взглядами с различными людьми
И сразу, не привыкши к полумерам,
считал их мудаками и блядьми.

Что ваша жизнь, ничтожные созданья?
Раз в месяц ебля?по утрам кефир?
Не обмануть вам постулаты мирозданья,
Грядёт к концу кровавой плоти пир!

И будь ты хоть министр,хоть стряпуха,-
отнюдь ты не творения венец.
И в дверь однажды позвонит старуха,
Костлявая, с косой на перевес.

Я мнил себя Некрасовым, Твардовским
И осенью частенько, по ночам,
Худой прыщавой девке с грудью плоской,
Стихи читая, я в штаны кончал.

И если иногда, в угаре пьяном, 
Мне в туалете делала минет, 
За деньги приглашённая путана,
Я хвастался: "а знаешь,я- поэт".

Мне всё казалось жутко прозаичным,
Весь мир тогда ценил я в медный грош.
Я был таким неистовым,лиричным,
Куда всё проебалось? хуй поймёшь.

Мечтал когда-то поражать стихами 
Смазливых тёлок шипко юных лет,
На деле ж я корячусь перед вами,
А тёлок чё-то не было и чё-то как-то нет.

Поник тогда я головою русой,
Подумал:"нет, мне мир не изменить,
Не хочет принимать меня искусство 
И в школах вряд ли будут проходить".

От боли было некуда деваться
Она рвала меня, как злой бойцовый пёс.
Я начал пить, морально разлагаться
рыдать в подушку, не жалея слёз.

Но как-то ночью мне приснился Ленин.
Подсел рядком и тихо произнёс:
"Мне тоже, брат, сперва никто не верил,
Но полетел вперёд мой паровоз!" 

И этим же январским утром светлым,
Сквозь череду похмельных паутин,
Как птица Феникс,я восстал из пепла,
сорокаградусных бездействия руин

И кровь моя тотчас вскипела в жилах
Теперь я знаю, что за мной добро!
И, начхав на критиков постылых,
Я с новой силой взялся за перо

И могут дальше критики святоши
Зубами клацать, поливать говном
Я хуй когда литературу брошу,
Поэты есть в отечестве родном!