Мне больше 70сти, 60 из которых, я живу в своем склепе,
Люди заботливо называют его ангар, но главное что из него я никогда больше не увижу небо.
Чуть потрепанная красная звезда напоминает мне о том, кем я был когда-то,
О тех бесконечных полетах под небом родных для меня Волги и Сталинграда.

На мои крылья молились, называли летающим танком,
Поверьте, моё имя было вписано от 40го до 45того.
В каждую крупную дату,
Я был над каждым советским флагом.

От гула моего мотора дрожали «Мессершмитты»,
Покорно называя меня - Ваше воздушество.
И вся эта немецкая свита,
Уходила от меня набитая пулями как перьями подушка.

Я пленник времени я мечтаю снова вернуться туда, где я был нужен,
Снова услышать это так важное мне “Ваше воздушество”.
Это было так давно, а сейчас над головою только потолок,
Да стертая надпись ИЛ -2 в журнале бортовом .

Меня иногда выкатывают наружу,
Знаешь, это как в больнице инвалидов катят на прогулку.
И однажды я обнаружил,
Что в моем дорогом небе уже совсем другие люди.

Эти виражи ваших юнцов с обратной стреловидностью крыла,
К черту ведь я душою крылат.
Пусти меня туда,
Слышишь, и я буду до последнего рвать фюзеляж за тебя.

Это уже совсем не моя война,
Нас всех когда-нибудь спишут.
Мне больше не надо каждый раз как в последний улетать никуда,
Моё сердце, спи же.

И эти заносчивые СУ -35 там, в небе для них я отброшенный мусор,
Они никогда не кинут в лицо мне, то прежнее “Ваше воздушество”.