Я. 
Ниспадающая.
Ничья. 
Беспрекословная, как знаменье. 
Вздорная.
Волосы в три ручья. 
Он - гримаска девчоночья - 
Беспокойство. Недоуменье. 
Я - открытая всем ветрам, 
Раскаленная до озноба. 
Он - ест сырники по утрам,
Ни о чем не скорбя особо. 
Я - 
Измеряю слова Навес,
Переплавляя их тут же в пули,
Он - сидит у окна на стуле 
И не сводит очей с небес. 
Мы- 
Не знаем друг друга. 
Нас - 
Нет еще как местоименья. 
Только - 
Капелька умиленья. 
Любования. Сожаленья. 
Он - миндальная форма глаз,
Руки, слепленные точёно... 
В общем - в тысячу первый раз, 
Лоб сжимая разгорячённо, 
Быть веселой - чуть напоказ - 
И, хватая обрывки фраз, 
Остроумствовать обречённо, 
Боже, как это все никчёмно - 
Никогда не случится "нас" 
Как единства местоимений, 
Только горсточка сожалений. - 
Все закончилось. 
Свет погас. 
Я.
Все та же. 
И даже 
Ночь 
Мне тихонько целует веки. 
Не сломать меня. 
Не помочь. 
Я - Юпитера дочь. 
Вовеки. 
Меня трудно любить 
Земным. 
В вихре ожесточённых весён 
Я порой задохнусь иным, 
Что лучист, вознесён, несносен... 
Но ему не построят храм, 
Что пребудет велик и вечен - 
Он ест сырники по утрам 
И влюбляется в смертных женщин. 
Я же 
Все-таки лишь струна. 
Только 
Голос. 
Без слов. 
Без плоти. 
Муза. 
Дух. 
Только не жена. - 
Ветер, 
Пойманный
На излёте. 

Вера Полозкова
в ночь с 22 на 23 апреля 2003г.