Я достаю своё сердце со дна,
Оно твоё возьми его,
Да, удар, ещё удар,
И оно ожило, я чую кожей,
Как дрожь струится мыслями, тревожными:
"А можно ли?", "А нужно ли?",
Да пох*й, ведь я нужен ей,
А она мне! Как во сне я с ней,
Бегу где день яснее. Время не смей!
Не смей кончать нашими чувствами,
Продли момент пусть я почувствую,
Что всё живое, не искусственное.
Хрустнула в душе плита стальная,
Я таел, как поздний снег в мае,
Я откажусь от Рая и буду отравлен,
Но это будет не сейчас и не правда,
Живу одним днём.
С огнём играя раны зажили,
Но вновь сгораем заживо,
Мы сгорим и станем пеплом, а не сажей.
Даже если время пробъёт насквозь,
Лучше вместе умереть, чем жить врозь мы бросили.
Усталыми звёздами, я заберу твои слёзы.

Не отпускай мою руку.
И не гаси огонь, что рвётся пламенем.
Пускай судьба наша сука.
Наши тела и души вместе, врозь не станем мы.

Не знаю нежных слов,
и как поэт я плох.
Я не люблю вздохов и ахов,
нах*й ей всё это?
Нах*й сорить тупыми фразами?
Сердце расскажет лучше разума,
От раза к разу,
Да меня меняет, бл* я не вменяемый.
Я не вменяю грех, это безумие,
Душу раздену и разую я,
Глазурью, сладкой патокой,
Твои слова кладут на лопатки
меня, я падкий
на искушения, огонь на шее,
Мои руки грубые,
Твои губы нежные,
Мы тонем в этом стоне безбрежном,
режут нежно,
Но глубоко эти мнгновения,
Ощути меня в своих венах,
Пеной морской, закатом алым растворюсь в тебе,
Мне нужно мало многого,
Я не прошу у Бога,
Сжёг тревогу в сердце, как ... в Освенциме,
Дай мне согреться счастьем,
Пусть разорвусь на части пох*й,
Я буду с тобой, до последнего вздоха!