За детство счастливое наше спасибо, родная страна!
За радость июньского неба, июньского солнца и т.д., и т.п.
А за это ликбез, а за это земля обетонованная.
А я не хотел штрафником – я надел очки и пошёл гулять.

А на том берегу запел соловей. 
Весна наступила: вот и повод для песни.
А нам не увидеть хлам и счастье быть убитым.

Старушка, расскажи мне о той войне. – "Там было поле с подсолнухом.
А дети брали их в руки, смеялись; а мы их убивали.
Внучек! Неужели неправильно!" – Я не судья тебе, милая!
Зато мне ясно, как жить: я похристосуюсь и пойду гулять.

А на том берегу запел соловей. 
Весна наступила: вот и повод для песни.
А нам не увидеть срам и важность быть забитым.

Тот, кто слишком много болтает, не будет болтаться на ветке сосны.
И спутника спрашивать бестолку – он согласен со всем, но полон сомнений.
Он держит палец на спуске всё время, держит на спуске, держит всё время.
А я буду жить, как юродивый. Я убью себя и пойду плясать.

А на том берегу запел соловей. 
Весна наступила: вот и повод для песни.
А нам не увидеть храм 
и негде нам молиться.

Голубые-голубые подснежники: там и смерть моя где-нибудь.
Под ласковым снегом с бутылкой портвейна уснуть.
Это плата за молчание, наша тюрьма – свобода.
Это право спросонья взглянуть и увидеть перед глазами солнце.

Увидеть святый-святый, трижды святый лик Богородицы, лик Богородицы святой. Но ни тут-то было: тысячи бесов слетают с небес на парашютиках.