— По вечерам Ёжик ходил к Медвежонку считать звёзды. Они усаживались на брёвнышке и, прихлёбывая чай, смотрели на звёздное небо. Оно висело над крышей — прямо за печной трубой. Справа от трубы были звёзды Медвежонка, а слева — Ёжика…
 — … а я ему скажу: «Я тебе малинового варенья принёс». Он скажет: «Вот и самовар простыл, надо бы веточек подбросить, этих…, как ети… можжевеловых». Я ему скажу, а я ему скажу, а… я… ему…
 — А интересно, — подумал Ёжик, — если Лошадь ляжет спать, она захлебнётся в тумане? — и он стал медленно спускаться с горки, чтобы попасть в туман и посмотреть, как там внутри.
 — Во-о-от. И даже лапы не видно… Лошадь!?? — но Лошадь ничего не сказала.
 — Угу! У-гу-гу-гу-гу! Угу! У-гу-гу-гу-гу! Угу!
 — Псих.
 — Я в реке. Пусть река сама несёт меня, — решил Ёжик, как мог глубоко вздохнул, и его понесло вниз по течению.
 — Я совсем промок, я скоро утону.
 Вдруг кто-то дотронулся до его задней лапы.
 — Извините… — беззвучно сказал кто-то. — Кто вы и как сюда попали?
 — Я Ёжик, я упал в реку.
 — Тогда садитесь ко мне на спину, я отвезу вас на берег.
 — Спасибо.
 — Не за что, — сказал кто-то.
 — Ёжик!! Где ж ты был? Я звал, звал, а ты не откликался. Я уже и самовар на крыльце раздул, креслице плетёное придвинул, чтобы удобнее звёзды считать было. Вот, думаю, сейчас придёшь, сядем, чайку попьём с малиновым вареньем. Ты ведь малиновое варенье несёшь, да? А я и самовар раздул, и веточек… этих…
 — Можжевеловых.
 — Можжевеловых. Чтоб дымок был. И… и… Ведь кто же, кроме тебя, звезды-то считать будет?!
…Медвежонок говорил, говорил, а Ёжик думал: «Всё-таки хорошо, что мы снова вместе». И ещё Ёжик думал о Лошади: «Как она там, в тумане..?»