Автор Уильям Джей Смит, перевод Андрея Вознесенского.

Ты всё причёсываешься в ванной, 
всё причёсываешься. 
Все пирамиды, сфинксы все изваяны, 
ты всё причёсываешься, 

гусиные вернулись караваны, 
Шехерезады выдохлись и Чосеры, 
ты всё причёсываешься. 

Ты чешешь свои длинные, медвяные, 
окутываешь в золото плечо своё, 
с пушком туманным тело абрикосовое, 
ты всё причёсываешься. 

Свежайшие батоны стали чёрствыми, 
все розы распустившиеся свянули, 
устали толкователи Евангелья, 
насытились все, властью облачённые, 
отмучились на муки обречённые, 
повысохли в морях русалки вяленые, 
все тайны мироздания – при чём они? 
Ты с Вечностью ведёшь соревнование. 
Ты всё причёсываешься. 

Четвёртый час заждался на диване я, 
осточертела поза мне печоринская, 
паркет истлел от пепла сигаретного, 
я ногу отлежал, да и всё прочее, 
как говорится, положенье «SOSовое», 
ты всё причёсываешься. 

Все в ресторанах съедены анчоусы, 
спиричуэлсы спеты бесталанные, 
накрылось электричек расписание, 
но ты, как говорится, не почёсываешься, 
ты драишь косы щёткою по-чёрному. 
«Под ноль» тебя обрею! 
Ноль внимания. 
Ты всё причёсываешься. 

Люблю я эту дачу деревянную, 
жить бы да жить и чувствовать отчётливо, 
что рядом ты, душа обетованная, 
что всё причёсываешься! 

Под дверью свет твой прочертился щёлкою, 
в гребёнке электричество пощёлкивает. 
Эй, берегись! Устроишь замыкание! 
Ночной смолою пахнет сруб отёсанный. 
Я слышу – учащается дыхание. 
Закончила? Шуршит простынка банная. 
Нет, всё причёсываешься.