Я закрывался и плакал как псих, 
От фильмов в стиле хеппи фемели чил, 
Ты ведь учил меня не плакать, ебать... 
Ааа, не, это не ты учил. 
Ты ведь съебался тогда, зима, минус 50. 
Крайний север оси и мать в слезах, 
Ещё тогда я от голода чуть не сдох, 
Пока ты все своё лаве сливал на шлюх. 
Ты там в больнице бать? Мне звонили, 
Извини, я не смог поднять. 
В дыму ебал там больных сук от боли правда, 
Мне бы последний шанс выжить на завтра. 
И мы с Саньком по магазинам, воровать не стыдно, 
Я отвечаю тебе: Жизнь отдам за сына! 
Чтобы не быть таким как ты, папа, 
Я ненавижу тебя, а значит ненавижу себя. 
Нет, и я не скажу что рос без отца, 
А мне тебя заменила улица. 
Ты ведь всегда хотел услышать мои треки, 
Так закатай себе этот в дэки. 

Мне мама говорит, видит во мне тебя, 
А я тебя толком даже и не видел. 
Я с детства разрывал за слово "семья", 
Любил тебя и ненавидел. 

Мне мама говорит, видит во мне тебя, 
А я тебя толком даже и не видел. 
Я с детства разрывал за слово "семья", 
Любил тебя отец и ненавидел. 

А он смеется, будто мы семья, 
Я предал всех и умер во дворах. 
Опять среди барыг я прячу страх, 
Он еще шире меня в плечах. 
Тогда, машина варя, та уже другая. 
А я ни разу не навестил. 
Заплакал бы, но напротив стояли старшие, 
В юности глаза шальные, мы молчим, как не родные. 
Мало знал за тебя, ты мои тайны все, 
Как падал снег и твой смех стал чужим. 
А мама плачет чаще, ты больше пьешь, 
Я больше нагружен попыткой счастья. 
Тут дым на куражах, дешевые шлюхи, что ведутся на ресницы, 
Я с ними, чтобы забыться. 
Тебе бы рассказать про страх, но ты сам боишься. 
Ищу чье-то плечо, когда нужна опора, 
Где ты блядь, а? 
Я другим звоню, если бы не братья, пошел ко дну. 
Я отвечаю тут так дружно, бать, 
Принципы чужого не брать, хотел хавать - брал, 
Врал, предавал, не в новье все это. 
Я бы из храма вынес все кресты в ломбард, 
Бог умирая внутри, я тупо на крыше провожаю закат, 
Миллион людей, все пиздят, что завтра счастье нам въебет в сердца. 
Уже въебало. Знаешь, я тут был почти женат, 
В зеркале увидел тебя вместо себя. 
Охуел. Меня тянет назад, где рядом Ваня, как маяк, что все нормально. 
Жалко пасмурно и мы с тобою где-то в ебенях, 
По разным сторонам совсем. 
А, нахуя скажи вот так вот батя все. 

А я ведь верю в тебя и до сих пор не устал верить, 
Мы как-то с детства с тобой жили отдельно. 
Морально, вот я и пропадал в дворах, 
Выворачивая наизусть себя в текстах. 
Мать три раза подавала на развод, но не судьба, 
Видимо будет, видимо навсегда. 
Я помню воспитание, но только в 16, 
До этого я сам, сам научился драться. 
Попадал в ситуации с недетским масштабом, 
Держался за голову и думал где мой папа. 
Падал плавно на дно так, неадекватно, 
Тогда мне было обидно, что у меня нет брата. 
Вырывал мое сердце, больно видить слезы, 
Я же вижу, что мама не вывозит. 
Руки распускал за непродуманный жест, 
Сейчас успешный, трезвый, мой отец. 

Мне мама говорит, видит во мне тебя, 
А я тебя толком даже и не видел. 
Я с детства разрывал за слово "семья", 
Любил тебя и ненавидел. 

Мне мама говорит, видит во мне тебя, 
А я тебя толком даже и не видел. 
Я с детства разрывал за слово "семья", 
Любил тебя отец и ненавидел.