Тут от романтиков телок тошнит,
Тут поцаны им не дарят цветы.
Хапнув горя, попробуй от сюда выберись,
Надпись на заборе: «Вера прости за сифилис».
И пьяный значит русский,
Очередной неудачник повиснет под люстрой.
Тут и ходячий в магазин - труп
Тут быстро ездишь, медленно несут.
И не суть, и на хуй подвязок в милиции.
Мне важны ломанный нос и проблемы с дикцией.
Тут отлично понимают,
Что мобила от терпилы  не далеко падает.
Правда ведь? Ага.
Эти люди не шутят, как Распутин.
Лешь, сюда не заходит любовь,
И ты чихнешь, но не скажут: «Будь здоров».

Я гляжу на подоконник,
Покойным только снится покой от слова «покойник».
С Петей сидя на парапете.
Есть что вспомнить, но нехуй рассказать детям.

Не надо постепенно.
Я хочу что б сразу.
Я люблю большой на бочке унитаза.
Взгляд на Петю. 
Петя кивает. Ну что же.
Я люблю вторую и восьмую тоже.
Дым проникает в легкие, как яд проникает.
Я бы выучил русский, но я и так его знаю.
Это порочный круг.
Школьная красотка выберет страшных подруг.
Огромных как батут.
Их с лестницы ебут, это не есть good.
Родные упадут.

Тут Гена сосед не маялся в общем та,
И подарил дочурке набор татуировщика,
Вот же как, а ещё той весной,
Пил сок Добрый, жестоко обращался с женой.
Я к нему, он сидит как живой, прикинь.
Говорила мама, не водись с ним сын,
Говорила мама, не вяжись с бедой,
Но, а я в двадцать три уже почти седой. 

Иногда. Я гляжу на подоконник,
Покойным только снится покоем слово «покойник».
И тогда. С Петей сидя на парапете.
Есть что вспомнить, но нехуй рассказать детям.