Kelb:
Каждый день, убивая в себе себя по чуть-чуть,
пришла весна я чую, но не хочу.
Повсюду грязь и тонут мои надежды в лужах,
и падает дым на одежду.
Мы потерялись где-то между тёмных подъездов,
уносит в даль музыка серого цвета.
И всё стало пустым как будто нету смысла,
тают города и нарастают мысли.
Ночь провожая и до утра,
но почему, сука, все уходит опять в никуда?
Не замечаю вокруг лиц, не самого себя
тень от капюшона скроет мои глаза.
Я не успел прийти в себя, а тут весна,
меня меняло день из-за дня, день из-за дня.
Но это все был не я, был не я.
Город стал пустой и я не узнал себя. 

А время тает, как туман,
весна размоет грязью по дворам.
Будет сводить с ума апрель и май,
но а про зиму ты, родная, не вспоминай.

Nate Freez:
Вселенная шепчет: не будет легче.
А я хочу как прежде: с искрой в глазах, с надеждой.
Шаг навстречу равен расстрелу, мы все не успели,
я просто замыкаю цепь из тех, кто не взлетел.
Чего мне ждать от новых рассветов, чужим мне стать
на 100% суждено для одичавшей стаи.
По весне весь снег растает, а как быть с тем холодом
внутри? Я подарю тебе, ты только дверь запри.
Так и живём: в закрытых комнатах, закрытых душах,
одна большая кома, ждем от судьбы большой куш.
Уставшие глаза давно не ищут покоя, 
я как нищий изгой щитом себя прикрывая.
Я давно не летаю, не привыкать к земле,
грохотом мая открываю дорогу к весне.
И всё, что было между нами, останется тайной,
в забытых календарях, датой самой крайней.

А время тает, как туман,
весна размоет грязью по дворам.
Будет сводить с ума апрель и май,
но а про зиму ты, родная, не вспоминай.