камерный иней теперь менее
 Длинный смешанный с белой простынью,
 Просто мы стали взрослыми.
 Теперь мы пьём чернила без оглядок
 На ванильные закладки в чуме камю,
 Мы посторонние в своём списке дел
 На ближайшие три тысячи недель.
 Сбитая с толку зажигалка сожгла
 Иголки вместе со скакалкой,
 Как же теперь детям играть в салки?
 Как же лупить друг друга под призвуки фуги
 Шнитке из радиоприёмника? частота
 скромно зажалась в соннике на слове "страх",
 Уже не в моде Бах
 со своим порицанием модерна,
 Кого-то трогают лишь рассказы об инферно,
 Об эйфории скверности, о цветах зла,
 Бодлер и усы в зеркалах, в шоколадных снах,
 В скрипе дверей на заднем плане,
 Убийство Христа планировалось ранее.
 Время для кого-то что-то значит,
 Значит человечество уже на раздаче,
 В придачу к порции ночных кошмаров
 Вы получите совершенно бесплатно двух швейцаров,
 Или кальмаров, или омаров, какой же смысл
 В критицизме чисел, когда в театре
 Отключили свет, постановка жизнь просто пустоцвет,
 Просто нет ничего ближе к актёрам
 Чем занавес кожи стёртой, обугленных проводов
 Птицы детей и дети птиц оттаявших льдов
 Слёзы вдов, белых ртов, красных деревьев,
 Ионовые поедатели зрения.