Считай по-нашему мы выпили не много,-
Не вру, ей-бога,- скажи, Серега!
И если б водку гнать не из опилок,
То че б нам было с трех, с четырех, с пяти бутылок!

Вторую пили близ прилавку в закуточке,
Но это были еще цветочки,
Потом - в скверу, где детские грибочки,
Потом - не помню - дошел до точки.

Ну еще б - я пил из горлышка, с устатку и не евши, что ж вы хотите?
Но я как стекло был, то есть остекленевший.
А уж когда коляска подкатила,
Тогда в нас было семьсот на рыло!

Мы, правда, третьего насильно затащили.
Ну, тут промашка - тут конечно мы, мы переборщили.
А что очки товарищу разбили,
Так то портвейном усугубили.

Товарищ первый нам сказал, что, вы уймитесь,
Что - не буяньте, он говорит, и разойдитесь.
На "разойтись" я кстати сразу ж согласился -
И как разошелся, то есть расходился!

Но если я кого ругал - карайте строго!
Но это вряд ли, скажи, Серега!
А что упал - так-то от помутненья,
Орал не с горя - от отупенья.

Теперь дозвольте пару слов без протокола.
Чему нас учит, так сказать, семья и школа?
Что жизнь сама таких накажет строго. Правильно?
Тут мы согласны,- скажи, Серега!

Вот, вот он проснется утром, протрезвеет и скажет:
Пусть жизнь осудит, товарищ старшина, пусть жизнь накажет, а?
А вы отпустите - вам же легче будет:
Ну чего возиться, раз жизнь осудит?!

Вы не глядите, что Сережа все кивает -
Он соображает, он все понимает!
А что мычит - так это он от волненья,
От осознания, так сказать, и просветления.

Эй не запирайте, люди, плачут дома детки,
Ему же - в Химки, а мне - в Медведки!..
Да, все равно: автобусы не ходют,
Метро закрыто, в таксе не содют.

Приятно все-таки, что нас тута уважают:
Гляди, Серег - подвозят, гляди - сажают!
Разбудит утром не петух, прокукарекав,
Сержант подымет - то есть как человеков!

Нас чуть не с музыкой проводют как проспимся.
Я рупь заначил, слыш, Серег, - опохмелимся!
И все же, брат, трудна у нас дорога!
Эх, бедолага! Ну спи, Серега!