Вершиной блатной песенной классики является знаменитая «Мурка». В 20-е-40-е годы «мурками» называли работников Московского, уголовного розыска (МУР). Существовала даже поговорка - «Урки и мурки играют в жмурки». Поздний текст песен оказался полон тёмных мест и противоречий. Например, речь идёт о событиях, которые произошли не позднее 1922 года. Несколько раз упоминается губчека, то есть губернская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Известно, что ВЧК с её отделениями на местах приказала долго жить 6 февраля 1922 года. Её функции были переданы ГПУ. Но в начале 20-х годов не было Торгсина (магазинов по торговле с иностранцами, упоминаемых в некоторых вариантах «Мурки»). Не было и «воров в законе». Между тем в песне специально подчёркивается, что уркаганы боялись Мурки, потому что «воровскую жизнь она вела». Кроме того, по воровским «законам», женщины не могли играть ведущей роли в уголовном мире, а уж в сходках им вообще запрещалось участвовать, не говоря о том, чтобы там «держать речь». Московский вариант с привнесением в текст агентов МУРа вообще вносит, казалось бы, сумятицу: какой в Одессе МУР? Тут, впрочем, по иронии судьбы оказывается, что даже позднейшая вставка Московского уголовного розыска не нарушает исторической правды. Как вспоминал участник белогвардейского движения В. Шульгин в своих мемуарах, в 1919 году «одесская чрезвычайка получила из Москвы 400 абсолютно верных и прекрасно выдрессированных людей».......
При царе за Байкалом и на Дальнем Востоке располагались главные каторжные пункты - Шилка, Нерчинск, Акатуй и др. Политических, кстати, было мало, каторгу получали, в основном, самые опасные уголовные преступники. После февральской революции вся эта масса хлынула на волю. В результате Октябрьского переворота в Забайкалье началась своя война. Противостоять большевикам попытался комиссар Временного правительства Г.Семенов, борьбу с которым возглавил С.Лазо. А начальником штаба Лазо и его заместителем по работе с блатными стала 19-летняя Нина Павловна Лебедева-Кияшко. Приемная дочь военного губернатора Забайкалья, она получила прекрасное воспитание и образование, но, увлекшись революцией, как-то органически вписалась в ее уголовную струю. Урки знали Нину под кличкой «Маруся», трансформировавшуюся в песенную Мурку.
В январе 20-го года часть партизан под командованием Лазо двинулась на Владивосток. Остальные, самые дикие и отпетые, пошли «освобождать» низовья Амура. Поход сопровождался зверствами, чрезвычайными даже по меркам гражданской войны. Бандитские налеты коснулись домов, в которых жили японцы, и их последующая расправа с С.Лазо была следствием действий «Приамурских партизан», руководящая верхушка которых была отдана под суд и расстреляна. Рядовые уркаганы в большинстве своем растворились в партизанских отрядах, перешедших под контроль ДВР. Выжили только те, кто предался прежнему ремеслу. Попав в Одессу, «Банда из Амура» составила достойную конкуренцию местным налетчикам, отчего и была воспета вместе с Муркой.