Теперь все поздно.
 Знать и вспоминать, как было.
 И не исправить, не переиграть
 Того, что Небо захотело вложить в своих созданий.
 Так должно быть,
 Так и стало.
 Но отчего же больно так?

Я славы себе не просил и клинка.
 Я ведал лишь то, что любовь нелегка.
 Но я не отвергну даров своей чаши -
 Пускай моя жизнь в мире только строка.

 И вот он напротив, поднявшийся в буре стихий.
 Мы сверлим его зеркалами невидящих глаз.
 От трепета крыльев до легкого взмаха руки
 Наш путь предначертан: Ты просто решил за нас.
 И рвется небо на бликах,
 И звезды дрожат безлико
 В мертвой, оплавленной льдом вышине.
 Я словно клинок в ножнах.
 Скажи, ведь теперь можно –
 Что Ты, мой Господь, уготовил мне?

Мы падали словно стена разрубленных фраз,
 И кольев кровавая роспись покрыла зенит.
 Но тайное пламя на дне тускнеющих глаз
 Плескало вовне переплеты имен и лиц.
 Взрывается Рай пожаром,
 И тучи звенят поджаро:
 Он вышел на свой последний виток.
 Ты смерти ему не дал,
 Желая вернуть в небыль.
 Так что же Ты снова медлишь, мой Бог?!

И руку с рукой сплести, и выбросить ввысь,
 И подойти, и боль на миг отпустить...
 Но купол Твоих чертогов останется чист:
 Чтоб смерть превозмочь, я должен всего лишь убить.
 Ожог на губах криком.
 Так что ж Ты молчишь, Великий?
 Десница сжала пылающий меч как крест.
 Тому, кто мне был братом,
 Сложиться курганом ратным –
 Так вот воздаянье Твое и благая весть?

Он будет низвергнут, дерзкий,
 И примет его бездна,
 Вбирая в себя переплеты имен и лиц.
 И грудь вздымается ровно,
 Лишь перья покрылись кровью.
 Так кто же из нас достоин? Ответь, оглянись!

И мне ли в хмельном распятье
 Выписывать лики братьев
 Мечом творящим поверх сияющих риз?
 Крыло распахнет горло,
 И я поднимусь – гордо.
 Но купол Твоих чертогов останется чист!