Как живете-чаяте в этом мире вражием, 
 Переливчатую сталь сильно ль душит медь? 
 Что ж не отвечаете, бунтари вчерашние? 
 Да и слышите едва ль - как не онеметь. 

 Да, теперь такой расклад, смерть всему звериному, 
 В глотке вертится колом сладкий леденец, 
 Как музейный экспонат за семью витринами 
 Запылился под стеклом ржавый кладенец. 

 А ведь шла по кольцам вязь, ведь звенели латами, 
 Голова летела с плеч, разгорался бой 
 И свистела-скалилась госпожа крылатая, 
 И выхватывала меч и вонзала в строй 

 С верой угольным ладам крепкою как водится, 
 Дружба и любовь - на раз, лиху - скорый суд, 
 А где-то к тридцати годам параллели сходятся, 
 На колки мотают нас, не жалея, рвут. 

 И меняем неясыть, на трусиху-утицу, 
 Обрубаем коготки, присмиревши вдруг - 
 Ничего не изменить, так же шарик крутится, 
 Заморозки, паводки - и опять на круг. 

 И беседы светские, и дома приличные, 
 А если сдавит-загрызет что-то там бог весть, 
 То вот она немецкая, а вот она "Пшеничная", 
 Думаешь, пропало все? А так оно и есть. 

 И о чем жалеть сейчас, прозевали лучшее, 
 Что тогда светило нам - все теперь темней. 
 А кому не пробил час - никого не слушайте, 
 Поднимайтесь, милые, и не верьте мне.