Там у соседа пир горой, и гость солидный, налитой
Ну, а хозяйка - хвост трубой - идет к подвалам.
В замок врезаются ключи, и вынимаются харчи,
И с тягой ладится в печи, и с поддувалом.

     А у меня сплошные передряги.
     То в огороде недород, то скот падет,
     То печь чадит от нехорошей тяги,
     А то щеку на сторону ведет.

Там у соседей мясо в щах, на всю деревню хруст в хрящах,
И дочь-невеста вся в прыщах - дозрела, значит.
Смотрины, стало быть у них. На сто рублей гостей одних.
И даже тощенький жених поет и скачет.

     А у меня цепные псы взбесились,
     Средь ночи с лая перешли на вой,
     И на ногах моих мозоли прохудились
     От топотни по комнате пустой.

Ох, у соседей быстро пьют! А что не пить, когда дают?
А что не петь, когда уют и не накладно.
А тут - и баба на сносях, гусей некормленных косяк.
Но дело даже не в гусях, а все неладно.

     Тут у меня постены появились.
     Я их гоню и так, и сяк, они - опять.
     Да в неудобном месте чирей вылез.
     Пора пахать, а тут ни сесть, ни встать.

Сосед маленочка прислал. Он от щедрот меня позвал.
Ну, я, понятно, отказал, а он сначала.
Должно, литровую огрел, ну, и конечно, подобрел.
И я пошел. Попил, поел - не полегчало.
 И посредине этого разгула
     Я прошептал на ухо жениху...
     И жениха, как будто ветром сдуло.
     Невеста вся рыдает наверху.

Сосед орет, что он - народ, что основной закон блюдет,
Мол, кто не ест, тот и не пьет, и выпил, кстати.
Все сразу повскакали с мест, но тут малец с поправкой влез:
- Кто не работает - не ест, ты спутал, батя.

     А я сидел с засаленною трешкой,
     Чтоб завтра гнать похмелие мое,
     В обнимочку с обшарпанной гармошкой,
     Меня и пригласили за нее.

Сосед другую литру съел и осовел, и обсовел.
Он захотел, чтоб я попел,- зря что ль поили?
Меня схватили за бока два здоровенных мужика:
- Играй, говорят, паскуда! Пой, пока не удавили!

     Уже дошло веселие до точки,
     Невесту гости тискают тайком.
     И я запел про светлые денечки,
     Когда служил на почте ямщиком.

Потом у них была уха и заливные потроха,
Потом поймали жениха и долго били.
Потом пошли плясать в избе, потом дрались не по злобе
И все хорошее в себе доистребили.

     А я стонал в углу болотной выпью,
     Набычась, а потом и подбочась.
     И думал я:- ну, с кем я завтра выпью
     Из тех, с которыми я пью сейчас?

Наутро там всегда покой и хлебный мякиш за щекой,
И без похмелья перепой, еды навалом.
Никто не лается в сердцах, собачка мается в сенцах,
И печка в синих изразцах и с поддувалом.
 А у меня и в ясную погоду
     Хмарь на душе, которая горит.
     Хлебаю я колодезную воду,
     Чиню гармошку, а жена корит.