Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,- 
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом: 
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,- 
Не скажу про живых, а покойников мы бережем. 

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок, 
И ударит душа на ворованных клячах в галоп. 
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок. 
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб. 

Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то: 
Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел. 
И среди ничего возвышались литые ворота, 
И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел. 

Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом, 
Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел. 
Седовласый старик слишком долго возился с засовом - 
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел. 

И измученный люд не издал ни единого стона, 
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел. 
Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном! 
Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел. 

Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ? 
Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,- 
Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок. 
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб. 

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых: 
Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп. 
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок. 
Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб. 

И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,- 
Кони просят овсу, но и я закусил удила. 
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок 
Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!