Разметавшийся сон за экраном окна,
расплетающий ткани забытых мелодий,
несущийся вором по чердакам - 
хозяин бескрайних ночных угодий.
Как приколотый ночью к гранитному дну,
я фарфоровой куклой, пугающей день,
снова здесь остаюсь в поседевшем бреду,
и опять отпускаю на свет свою тень.
Черной лиговской пылью на старом окне
остаются забытые с детства слова,
а уроки огня, как уроки зимы,
ярко-белыми прядями на головах.
Кто отважится лечь на холодный асфальт
между статуй деревьев музея-двора,
чтоб отдать в этот город хоть каплю тепла
чтобы было сейчас, а не только вчера. 
Уходящие песни отпущены вверх, 
я не слышу начал, я не вижу хвостов, 
только несколько перьев лежат на земле, 
как лежат на земле и других городов. 
Разводные мосты, заводные дома 
перечеркнуты снегом, как старые сны, 
не растает ли вместе со снами и он - 
этот город Любви, этот город Войны.
А на пыльном стекле только след от минут-
в сотый раз мое время меняет свой цвет, 
уходя - уходи, забывая - забудь,
то, что знаешь сейчас - вот сейчас уже нет.
По музеям любви, по музеям беды 
пробираются тени безжалостных снов,
снова белая ночь, погасившая дни 
и забытые тени прошлых веков.
Но, как безжалостны старые сны 
в колодцах пустых дворов, 
и тают сомнения в свете Луны,
и время выходит из берегов...