- Многоцветие душу смущает, сердце в пекло страстей увлекает, вызывает желанья безумные, мысли будит в умах вольнодумные. Кто желает спокойствия высшего, тот не станет гнаться за призрачным… Искушений мир полон и мерзости. Мы утешимся в Истинной Серости, мы отвергнем желаний неистовство: краски яркие, зори чистые! Только серое, незаметное, непроглядное, неприметное...

Каждый куплет этой жуткой песни – если только вой и стоны можно было назвать пением – повторялся несколько раз, затем следовал новый, потом – еще, а через некоторое время все начиналось сначала. Убедившись, что ничего более толкового я не узнаю, я перестала слушать, но, как ни старалась, совершенно отгородиться от навязчивых стонов этих ревнителей Серости я не смогла.