Джейн превращается в древо.
Но ничего...
Никто ничего такого не замечает.
Ее качает
От ветра. А кого не качает,
Если ветер крепчает?
Джейн будет кедром.
Или ольхой. Или осиной.
Она чувствует силу
в ногах ли, в корнях ли -
густую дремотную силу,
Идущую из земли...
По телу ее ползут древесные тли.
Шаги все более тяжелы и неторопливы.
Глаза ее становятся синими сливами.
На плечи садятся птицы: скворцы и синицы.
По лопаткам бежит сладковатый, прозрачный сок.
Джейн трет висок. И находит на пальцах частицы коры и глины.
На вопросы она отвечает путано, длинно.
Но ее всё так же почти ни о чем не спрашивают.
Ничего страшного.
Ничего страшного не происходит.
Она еще ходит. Еще говорит. Еще улыбается.
Почти совсем не путает право и лево.
Джейн
Превращается...
Превращается...

Превращается в древо.

Люди бредут сквозь нее бесцветным потоком.
Иногда ей становится чудовищно одиноко
Среди не вникающих, не понимающих, не различающих
Листвы, ветвей, кружащих у темени,
Пронырливых свиристелей.
Но время от времени.
Примерно раз в две, или, может быть, три недели,
Когда кажется, что вот совсем чуть-чуть до беды.
Когда Джейн начинает роптать на жизнь и Всевышнего,
К ней заходит Джо. И приносит ей лейку воды.
Ничего лишнего.
Пришел, поставил, ушел,
Но ей хватает. И она опять ощущает
Себя уверенно. Просторно. И зелено.
Зелено, зелено, зелено...
И всё хорошо.
Все правильно и хорошо.