Среди приморских Альп, чуть северней Мужена,  
Где жизнь слегка замедленна и даже чуть блаженна,  
На прощади заставы Дю-Кур в городе Грасс  
Должна свершиться казнь моя среди народных масс.  
Почтенный Грасский суд меня убить настаивал  
Двенадцатью ударами по моим суставам  
Прутом четырехгранным, пахнущим железом,  
Кузнецким перегаром и закопченным прессом.  
К пяти часам на площади для казни все готово.  
Помост и крест еще в опилках из доски сосновой,  
Местами проступающей смолой, как свежим потом.  
Десятки тысяч глаз глядят на центр эшафота.  
И вот на площадь звонко въезжает мой кортеж.  
Глава полиции в парадном, счастлив, чист и свеж.  
Его духи струятся через окно кареты.  
Я их сравнил бы с песней, но явно не допетой. 

-=-=-=-=- 

Среди толпы, на тех местах, что заняты для знати,  
Есть двадцать пять отцов, решивших так некстати,  
Оставить дочерей без должного внимания.  
В те самые моменты, словно цветы срывал их я.  
В основу черепа удар тупой и мерзко-гулкий  
Мне позволял избавить их от смрада смертной муки.  
И ровно через шесть часов в своей просторной сумке  
Я уносил их дух святой по темным переулкам.  
И суеверие объяло местные окрестности,  
И Бога умоляли прибраться в этой местности.  
И ужас человеческий плотными туманами  
Играючи владел и старыми и малыми.  
Теперь же я был пойман, точнее сдался сам,  
Дабы отдать все почести особенным духам.  
Благоухая крепко и тешась злыми лицами,  
Меня ведет на казнь глава Грасской полиции.  

-=-=-=-=- 

Я достаю платок с духами, будто дворянин,  
И отправляю их в полет движением одним.  
Лица изменились, тысяча за тысячей,  
И в них застыл вопрос: " Мой мальчик, а ты чей?"  
"Убийца?" - "Нет! Скорее Ангел чистый!",  
Такие вдруг развеялись по дикой толпе мысли.  
И вот я ощущаю на миг триумф и радость,  
Но скоро от триумфа ни капли не осталось.  
Я вспомнил те трущобы, их не придумать ниже, 
На дне, что в страшном сне не назовешь Парижем,  
Под лавкой рыбной на земле я матерью был брошен.  
В детдоме дали имя мне такое, чтоб попроще.  
Пусть худощав и некрасив, но внешний вид мой ложен,  
Я уникальный паразит под этой смуглой кожей.  
И наделен одним от вас существенным отличием:  
Мое отличие - безличие... не пахну я ничем!  
Но самый тонкий и всевластный запах на Земле,  
Запах любви и трепета теперь доступен мне!  
В нем два десятка с лишним невинных душ девичьих  
Вокруг души одной - чистой! Неприлично!  
И в центре, источающем святую благодать,  
Под стать мне - обладателю его, над вами встать.  
Но вот я здесь, и что? Я вижу лишь конвульсии.  
Вас довела до судорог любовная эмульсия.  
А я так и остался худым и бледным призраком.  
Никто из вас не вспомнил моих особых признаков.  
Моей почти прозрачной и неприметной внешности.  
И не достоин лично я ни капли вашей нежности.  
Ну что же, так тому и быть, на завтра я исчезну,  
И труд мой вышел тратой безумно бесполезной.  
Но, распадаясь постепенно на частицы пыли,  
Я вспомню аромат, который вы любили:  

-=-=-=-=- 

Три капли эссенции  
Цвета апельсина,  
Щепотка бергамота,  
Щепотка розмарина,  
Жасмина немного,  
Стеракса бальзам,  
Лимон, гвоздика, роза.  
В масле двадцать грамм. 
Смесь растворить  
Поможет винный спирт.  
И после пусть минуту  
Закрытой постоит...  
Духи готовы. 
Вот кусочек ваты.  
Для вас они - шедевр,  
По мне, так - грубоваты...