Ой, хочу чаю, хочу чаю, чаю кипяченого.
Ой, не мажора я люблю, а политзаключенного.

А он не бымший секретарь, он не уполномоченный,
А он с рождения такой: Совдепом замороченный.

Он был простой советский рокер, в барабаны громко бил,
Но лиха беда случилась, и КГБ его забрил.

А суд недолго продолжался — присудили Колыму:
Наказали, своих песен чтоб не пел он никому.

Ой, хочу чаю, аж кончаю, чаю кипяченого,
Ой, не мажора я люблю,а политзаключенного.

Ой, мама, долгая дорога да советская тюрьма,
Это то, что не от Бога — это то, что от дерьма.

Целовать бы мне милого в его ясные глаза —
Ой, комиссарская зараза, до чего ж ты довела.

А мне и больно, мне и сладко, что он не такой, как все.
Тех, кто правду ищет, гонют на родимой стороне.

Хочу водки, дайте водки! Чтобы боль свою залить...
Ох, непростое это дело — заключенного любить...