- Лирэя, голубка моя, - пробормотал Заслав, терзая шнуровку моей вестальи.

- Погоди немного, сокол мой, - в тон ему ответила я, проверяя, готов ли к использованию амулет. – Давай, сперва ты…

Я, как могла, постаралась изобразить смущение и замешательство. Странно, но Заслав поверил моей игре, очевидно, спьяну позабыв, что имеет дело с ведуньей. Он самодовольно ухмыльнулся и принялся, картинно двигаясь, стаскивать с себя кафтан, рубаху и штаны.

Воспользовавшись моментом, когда боярин был занят своей рубахой, я смочила амулет его кровью.

- Вот твоя судьба, вот твоя беда, дождева роса, горькая слеза… - нараспев произнесла я.

- Что? – боярин стоял передо мной голым с победно воспрявшим мужским органом. Собственно, этого я и ждала.

- Вот звериный вой, птичий крик ночной,  в чреслах жар горяч – время рвется вскачь! – я надломила птичью косточку, и ощутила, как мощный поток силы хлынул через амулет в кровь боярина.

Заслав, поменявшись в лице, схватил меня за руку.

- Отвечай, что это?

Я вырвалась, отскочила к окну.

- Сладкая смерть, управитель! Слушай внимательно, повторять не буду! Каждый раз, когда в тебе взыграет плоть, - я указала на его обвисающий фаллос, - ты будешь терять пять лет твоей жизни. Снять проклятие могу только я. И только в том случае, если то будет угодно Богине!

- Какой еще богине? – взвизгнул не своим голосом боярин, хватаясь рукой за причинное место. 

- Той, что дает и отнимает Жизнь! – с этими словами, не давая Заславу опомниться, я выскочила в окно, моля предков, чтобы внизу не оказалось ничего острого и жесткого.