Видишь, все это необъяснимо просто,
 Пока все молчат о тюрьме, о суме…
 Но ты не посмеешь забыть меня, Господи,
 Здесь – на краю Ойкумены!

 Седлай мне коней – 
 Я разрываю землю руками,
 Я докопалась до памяти прошлых жизней.
 Я все еще в ней – 
 Я задыхаюсь от этой памяти,
 Я защищаю свое сознание, как знаю.

 Четыре попытки самоубийства 
 На один стакан.
 Но я – все еще лучник хана
 С правом на первый выстрел.

 Все в темноте обретает чудесное свойство –
 Падать на пол, разбиваться вдребезги…
 И вот я прошу: не оставляй меня, Господи,
 В этом модернистическом бреде.

 Седлай мне коней – 
 Я играю блюз на тетиве,
 У меня за спиной звенит монгольская степь.
 Я все еще в ней – 
 Мой милый вчера захлопнул дверь,
 Он знал, что дело не в песнях и не в красоте.

 Ведь он умел читать по губам
 И понял бы слишком быстро,
 Что я – все еще лучник хана
 С правом на первый выстрел.