Умирал мотылёк с обгорелым крылом,
 Замолчал сверчок под сапогом,
 Тишину распороли миномётным огнём
 Зловещим пуском ракет.
 Истошным выдохом под холодным штыком
 Надломился череп под молотком,
 Под шестерёнкой, под колесом
 Целесообразных побед.
 Но не в Чернобыль, не в Афганистан
 Скажут: «Я тебя туда не посылал!
 Уйди, ты, непонятной войны ветеран
 Нам хватает наших проблем!»
 Освиневшие пидоры в кожаных креслах
 Сочувствуют мне в своих кабинетах.
 И поэтому я ссу против ветра
 Ветра их перемен.
 Мучит, тревожит гнойная рана
 Годами, веками она нарывала
 Воняла червоточила и всё расцветала
 И вряд ли когда-то прорвёт.
 Интересно наблюдать за подопытным
 Ставить над живыми неживые опыты
 Министр – это такая работа
 Знать выживет или умрёт.

 Оступился когда брился, прозвенел звонок.
 Выдрал чеку, поджёг шнурок,
 Вышел на карниз, поставил в висок -
 Нежно обняла петля.
 В яростном мире дурного и злого
 Никто не поверит в честное слово
 И никто не защитит нас от наших законов
 Меня и таких как я.
 Мне хочется верить, что я не калека
 Мне просто хочется быть человеком
 Я миром хочу до Скончания Века
 Дышать в полную грудь.
 Нам много не надо, дайте немного
 Откройте окна, мне очень плохо
 Дайте же света, дайте же вдоха
 Дайте жизни вдохнуть.
 Вострила косу, примеряла саван
 Точила зубы о могильный мрамор
 Даже тех, кому было слишком рано
 Принимала земля.
 Оступился когда брился, прозвенел звонок.
 Хрустнул шейный позвонок
 Заиграла, запульсировала струя
 Затянулась петля.
 Скорая помощь нескоро приспела
 Когда нашли повешенным моё тело
 И нет никому до этого дела
 Как нет дела до наших проблем.
 Освиневшие бляди в кожаных креслах
 Сочувствуют дружно нам в своих кабинетах
 И я продолжаю ссать против ветра,
 Ветра их больших перемен.
 По хребтам да по трупам миллионов
 Грязные игры по жёстким законам.
 Ломом в сердце, да в горле комом
 Запекалась слеза.
 Кроткое быдло - мы такая порода.
 На лучшую жизнь мой дед не заработал
 Ничего, кроме хронической рвоты
 Да по медяку на глаза.
 Настежь двери, выбили окна,
 Отворили, когда было слишком плохо,
 Но не увидел света, не сделал вдоха,
 Когда понял, что уже насовсем.
 Напрочь, тяжело и смело
 Прочь отходила душа от тела,
 Чтобы тело больше никогда не болело.
 Назло всем, всем тем…