Отгремели давно наши медные трубы
И пора на покой, но, с другой стороны,
Столько пудры сейчас на ебале у Люды,
Можно отштукатурить мои две стены.

Да и Боре сейчас, вообще-то, не легче,
Ведь последний бойфренд отказался давать.
В одиночку теперь он проводит свой вечер
В безуспешных попытках хоть что-то поднять.

 Я не буду целовать сейчас твоих холодных рук.
 Ты не торкаешь меня, но в этом я не виноват.
 Так уёбывай тогда отсюда в Петербург,
 Пусть в кунсткамеру тебя возьмут как экспонат.

Ноги стали неметь и почти пропал голос.
Так стянуло лицо, что, вообще, хуй зевнёшь.
На затылке остался единственный волос,
Но короткую юбку одеть невтерпёж.

В ночном клубе вчера, вдруг, наклюнулась маза.
Попросил телефон стройного паренька.
Чтоб не бросил в беде старого пидараса,
Но, боюсь, что и он тоже скажет: «Пока».

 Я не буду целовать сейчас твоих холодных рук (костлявых рук).
 Ты не торкаешь меня, но в этом я не виноват.
 Так уёбывай тогда отсюда в Петербург (Петербург),
 Пусть в кунсткамеру тебя возьмут как экспонат (экспонат).

 Я не буду целовать сейчас твоих холодных рук.
 Ты не торкаешь меня, но в этом я не виноват.
 Так уёбывай тогда отсюда в Петербург,
 Пусть в кунсткамеру тебя возьмут как экспонат.
  Так уёбывай тогда отсюда в Петербург,
  Пусть в кунсткамеру тебя возьмут как экспонат.