Душа. О, кто бы мне помог освободиться
                     Из этой душной, сумрачной темницы?
                     Мучительны, железно-тяжелы
                     Костей наручники и кандалы.
                     Здесь, плотских глаз томима слепотою,
                     Ушей грохочущею глухотою,
                     Душа, подвешенная на цепях
                     Артерий, вен и жил, живет впотьмах,
                     Пытаема в застенке этом жутком
                     Коварным сердцем, суетным (рассудком.

               Тело. О, кто бы подсобил мне сбросить гнет
                     Души-тиранки, что во мне живет?
                     В рост устремясь, она меня пронзает,
                     Как будто на кол заживо сажает, -
                     Мне эта высь немалых стоит мук!
                     Ее огонь сжигает, как недуг.
                     Она ко мне как будто злобу копит:
                     Вдохнула жизнь - и сразу смерть торопит.
                     Недостижим ни отдых, ни покой
                     Для тела, одержимого душой.

               Душа. Каким меня заклятьем приковали
                     Терпеть чужие беды и печали?
                     Бесплотную, боль плоти ощущать,
                     Все жалобы телесные вмещать?
                     Зачем мне участь суждена такая:
                     Страдать, тюремщика оберегая?
                     Сносить не только тягостный недуг,
                     Но исцеленье! Нет ужасней мук:
                     Почти до самой гавани добраться -
                     И на мели здоровья оказаться!

               Тело. Зато страшнее хворости любой
                     Болезни, порожденные тобой;
                     Меня то спазм надежды удушает,
                     То лихорадка страсти сотрясает;
                     Чума любви мне внутренности жжет
                     И язва скрытой ненависти жрет;
                     Пьянит безумье радости вначале,
                     А через час-безумие печали;
                     Познанье пролагает скорби путь,
                     И память не дает мне отдохнуть.
                     Не ты ль, душа, творишь во мне обитель
                     Для всех грехов зловредных? Так строитель,
                     Над деревом творящий произвол,
                     Срубает и обтесывает ствол.