Леса, леса, укрытые снегами
Февраль куражится позёмкой на дороге
И гарнизон, укутанный дымами,
Чуть светится под солнцем на морозе

Не позавидуешь далёким гарнизонам
Болота, глушь, непроходимый лес
И вдоль железки зоны, зоны, зоны
Голубизна боров и синева небес

Что тебя мучает, гложет, что слушает
мирские чувства будоражат кровь
Невидимый лукавый обольщает,
как, старший друг, спросить тебя позволь

Срывается в молитве твёрдый голос,
Глаз обречённость, суетность речей
Ты сдвинулась на йоту лишь, на волос
Добыча то, лукавого когтей

Но имя женщины, сказал поэт-коварство,
ты, молода, сооблазны велики,
Ты веруешь в людское постоянство,
кто льнёт к тебе, духовно далеки

Не хочется мне знать, что происходит,
Но как у скрипки, порвалась струна
Мелодия звучит и общий тон выводит,
Но вот мажора нет, тональность уж не та
Все в помыслах грешны, коварен женский возраст
Преступный мир, отнюдь, не монастырь
Ты трижды, всемеро, должна быть осторожной
Неужто для тебя, нашёлся тут кумир

Но имя женщины, сказал поэт-коварство,
ты, молода, сооблазны велики,
Ты веруешь в людское постоянство,
кто льнёт к тебе, духовно далеки